Комплекс спортивной неполноценности (собственный путь)

         На личном примере рассмотрю вопрос, который может вставать перед молодыми людьми, стремящимися чего-то достичь в жизни. В частном примере сформулирую его так: стоило ли то, что я объездил с соревнованиями пол СССР, провёл интересное детство, утраты в ребёнке ощущения лидера, победителя, правильно ли всё было сделано?  

          В десятилетнем возрасте начинал свой соревновательный путь в большом теннисе с поездок в Таганрог. На следующий год уже попал в юношескую сборную России, побывав и на сборах в Сочи перед турниром Олимпийские надежды в Ереване (Армения), где с матчбола проиграл Медведеву (Украина, в финале Ролан Гаррос проиграл Агасси, ведя по партиям 2-0) за то, чтобы выйти на Саргсяна (Армения, входил в сотню мира); был и в Воронеже, и в Лиепае (Латвия), и в Красноярске, и в Кисловодске. Ещё через год меня пригласили на юношеское первенство СССР во Львов, где я в утешительном раунде обыграл Иванова (Ленинград), который по причине этого поражения попал на Кафельникова (Сочи) и обыграл его. Вообще, тогда я занял место на СССР выше всех в России (Москва уже тогда не относилась к нашей стране). В 85-м же посоревновался в Москве, Кишинёве (Молдова), в Симферополе (Украина); в 86-м - опять Москва и Симферополь (нашёл оттуда фотографию, в уголке которой засветился юный Кафельников с табличкой своего города, за 5 минут до этого отправленной им в кусты не по идейным соображениям) плюс Ялта, Минск (Беларусь), Ленинград; в Прибалтику и Кисловодск стали ездить каждый сезон, в Сочи и Таганрог - по несколько раз в год. В те времена я выиграл всё в Ростове, причём, по всем возрастам, приобретя заоблачный рейтинг.

           Но по какой-то из причин (не было профессионального тренера, достойной теннисной школы в Ростове, таланта или желания становиться профессиональным спортсменом, когда можно было использовать мозг по прямому назначению) я остановился в своём развитии, но на меня начал играть мой рейтинг. Я стал "выездной моделью", как называли меня тренеры. Меня продолжали приглашать на крупные соревнования, играл и за область, которая, впрочем, не котировалась на уровне даже России (Львов, Калининград, Саратов, Киев), но везде я уже был голимым аутсайдером, у которого началась формироваться ущербная психология. В 89-м в Киеве, когда я жил в одном номере со Столяровым (Адлер, сборная России), у меня даже хватило смелости выгнать из номера Кафельникова, который нечестным путём выигрывал деньги в карты у мальчика (Столу было 12 лет), но это были последние мои соревнования: далее я подналёг на учёбу и закончил лучшим учеником институт.

        Несмотря на формирование ущербной психологии, лидером-то по жизни я остался, посетил массу интересных мест СССР, узнал много разных людей. В институтские годы работал спарринг-тренером в частной школе по теннису, правда, уже не потянул теннис дочки, которая тоже начинала ездить по соревнованиям: её тренер, мой друг Антон умер, а другие связи в теннисном мире оказались непрочными. Вообще, когда мне было 35, с нами уже не было 5-ти человек из ростовской теннисной команды (не считая меня), в пору говорить о злом роке.  

         Вспоминается в свете "неполноценности" один эпизод, когда я вытянулся и оброс мускулами. В детстве я был маленьким и щупленьким, но с большим размером ноги (на фотографии из Латвии одноклассница обнимает меня, как мать малолетнего сына), а у нас в команде была страшная дедовщина: меня вывешивали за ноги с 4-го этажа, прижигали тело кипятильником, заставляли глумиться над взрослыми, которых селили в нашем номере, и т.п. Так вот, когда я уже став студентом, зашёл на корты посмотреть областные соревнования, один "дед" из сборной области по привычке обошёлся фамильярно с Павлухой: больших трудов стоило всему тренерскому составу усмирить вскипевший мой боевой дух. Зря "старшие товарищи" смеялись, когда плачущий маленький мальчик обещал: "Когда выросту, рога-то вам и пообломаю!". И о какой, такой ущербной психологии шла речь в этой статье?