2014-й год. Отношения с железной дорогой.

       Получилось так, что начало 3-х последних годов повести вышло обзорным. Рассказать о железной дороге счёл нужным после того, как в прошлом году любимого преподавателя Сергея в одной из соцсетей "прошиб холодный пот", когда он с ней поздоровался: на его факультете кто-то сообщил, что Павлова уже нет (причём, судя по реакции давно знакомых людей, которых он встречал во время ходьбы по улицам, “сообщили” не только в институте: 15 лет не появлялся в миру). Потом, ориентируясь только по фотографии с его подрихтованной физией после традиционной проблемы в обучение ходьбе, она решила, что Сергей - алкоголик: "Как ты дошёл до такой жизни: карты или железная дорога?", т.е. и в институте его забыли. А начало забвения было положено начальником опорной станции Батайск Березюк, который, пока Сергей был в коме, выиграл 3 суда у правозащитников, чтобы признать травму Павлова непроизводственной (15 минут после росписи в Книге сдачи дежурств, но машина своя, а не служебная), уложив его на собесовскую пенсию, ведь станция лишалась квартальной премии, как потом он объяснил его родителям. Несколько лет Павлов писал знакомым начальникам 3-х опорных станций и даже в РЖД с попыткой продвинуть свою идею, которая дала бы и ему возможность работать с физическими ограничениями, но никто с человеком без власти и денег связываться не захотел (Сергей не успел обзавестись влиятельными друзьями в этих кругах). По общению в соцсетях с молоденькими девушками, работающими в этой отрасли, и диспетчерами он примерно знал, что происходит на железной дороге: Березюк ушёл на пенсию, так и не получив свой законный срок (посадили только начальника Батайского депо), вместо него поставили сокурсника Сергея. Как-то несколько лет назад Павлов приглашал его в группу Одноклассников их институтского выпуска, тот, ознакомившись с главой повести об учёбе, сообщил, что узнал его. Но Сергей собирал старых друзей, а не выступал просителем чего-либо, и ему было ни холодно, ни горячо от того, что его соизволили узнать: оказалось, что тогда однокурсник был начальником службы СКЖД. Сейчас к его идее по созданию сайта станции он отнёсся прохладно, т.к. это требовало и финансирования, но он был в курсе, как его опорная станция поступила со своим начальником одной из станций. Многие из его знакомых уже отработали свой срок, а приёмосдатчик в Азове, сделавший свои первые косяки по неопытности ещё при Павлове, стала “мудрой женщиной” в глазах молодых работниц и начальником грузового района, не захотела пообщаться с бывшим ДСом, пообщался 2-мя молодыми руководителями ПКО станции Батайск, где ещё помнили его работу. Витя Ручкин стал начальником Ростов-Западный. И он пришёл к выводу, что нужно закрывать эту страничку жизни, раз тот мир сначала отвергнул его, а потом не захотел принимать обратно. Нужно было просто быстрее восстановиться, чтобы самому стать значимым человеком в какой-либо сфере. У него уже имелась нехилая идея.

     На День рождения традиционно собралось много народа, что не нравилось новым соседям, не уловившим, что нынешние праздники – просто детские утренники по сравнению с вечеринками юности. С конца декабря Сергей 9 дней жил со своей девушкой Леной, которая понравилась его родственникам и друзьям. Паре пришлось по душе совместное проживание. В начале года Сергей продолжил свои походы по городу, обойдя по периметру и соседний квартал. Забавно было видеть лица знакомых, которых он встречал на улице. Ещё в конце прошлого года в деревне тяжело заболела бабушка, которой было 92 года. До нового года Павловы на 12 дней съездили в Пешково. Сергей попрощался с частью своего мира, ведь 41 год своей жизни время от времени он жил там, как в детстве и во времена первого триумфа своей жизни, так и в период инвалидной немощи (правда, иногда с медсестричкой). Осенью на их улице, наконец, положили асфальт, что позволило Павлову самому ходить по деревне под удивлённые взгляды знакомых, помнивших, как ещё дедушка водил парализованного внука к почте (не на поводке). Дедушка и тётя умерли полтора года назад. А в этом году, когда Светлана Петровна поехала в Пешково, Сергей уже остался жить в Ростове с повзрослевшей дочкой (Лена работала в другом городе), но в это время бабушка умерла. Дедушка и бабушка прожили в Пешково долгую и счастливую жизнь. 

         Весной Павлов существенно расширил ореол своих походов по району, став переходить и улицы. Иногда это происходило с Леной, в конце апреля с которой они отметили год, как встречаются. Это была не короткая разовая влюблённость, а серьёзное чувство, которое уже было проверено временем (полтора года для него были серьёзным сроком с учётом годов, за которые были по 3-4 женщины). Они хотели друг другу счастья. На вторую половину этого года Сергей планировал начало решающего этапа победы над болезнью, для чего в летний период был проведён четырёхмесячный курс лечения по Тибетскому методу, потребовавший значительных финансовых вложений (давно не тратились на лечение), начаты мудры (йога для пальцев) от тремора (дрожжи), был заготовлен пчелиный подмор (хорошие отзывы на форумах инсультников), ну, а ЛФК и лечебную ходьбу он не прекращал почти никогда, кроме 2-х недель, когда диффузная нога не выдержала-таки запредельной нагрузки.

          Лизка с золотой медалью закончила школу и по результатам ЕГЭ поступила в Московский Авиационный Институт на Аэрокосмический факультет, чем очень порадовала родителей. В середине августа Сергей, Лена (она работала в школе, поэтому не в сентябре, как обычно) и Светлана Петровна поехали на своё место в Адлер. Перелом начал чувствоваться уже там: Павлов ежедневно сам выходил с пляжа по песку и иногда следовал до своего домику (0.8 км) по местами неровной дороге. Маме было уже трудно осуществлять переезды, переходы, и Лене пришлось взять на себя главенствующую роль в осуществлении этого отдыха. Но, в целом, отдых прошёл отлично, хоть по приезду Павлов, думая, что уже выздоровел, традиционно встрял мордуленцией в асфальт (а нужно было пройти обратную адаптацию). Но падал он уже аккуратно, не оставляя глубоких шрамов.

        Ещё весной левая диффузная нога не выдержала бешеных физических нагрузок и до конца года время от времени давала о себе знать. Так, когда Сергей осуществлял одну из определяющих задумок года (сходить самому к ДГТУ в 2-х остановках от дома), при возвращении домой дала сбой, вызвавший падение с переломами 2-х пальцев. Но, хоть все задумки на год срослись, планируемого полного восстановления не наступило: Павлов всегда был максималистом в целях, которые ставил перед собой (как сказала первая его подчинённая, бывшая сначала членом его бригады: “Наверху не понравилось, что ты шёл вне очереди”): выздоровление просто ещё немного сдвигалось по времени. Осенью в топку ожидаемого прорыва были кинуты дополнительные средства, в основном, характера нетрадиционной медицины. А выполнение ЛФК всегда было безусловным условием выздоровления. К успехам этого года можно отнести то, что он начал ходить на любые расстояния без отдыха у стационарных опор (был исхожен пока район, чем немало было удивленно знакомых, ожидавших появления инвалидной тачанки) и подниматься на 3-й этаж с опорой только на диффузную руку (раньше на две). Если не считать наполеоновского плана начала полного восстановления этот год, действительно, стал прорывным в физическом плане. Кроме того, у Сергея изменилось отношение к жизни: он встретил ту женщину, которая поверила в него, и у них появилось осознанное чувство. Лена являлась частью той победы, которую Сергей одержит совсем скоро. Лиза закрепилась в Москве и по отношению к учёбе шла по стопам своего отца, который имел возможность давать ей советы. Пока она где-то раз в месяц приезжала в Ростов.

       Что касается названия этого года, то Сергей уже не связывал своего будущего с железной дорогой, официальное общение прекратилось, общался только со своими бывшими подчинёнными, которые тепло к нему относились (“на Хер” в своё время были посланы единицы) и новым поколением, кто пришёл ему на смену. Павлов стал профессионалом в другом вопросе, став примером подражания для людей, которые тоже боролись с болезнью.