Как СКЖД заживо похоронила своего начальника портовой станции

     За 20 лет эмоции поутихли (черви сделали своё дело): просто расскажу суть случившегося со мной (пафосный заголовок для привлечения внимания к статье). Зимой 99-го начальник станции Азов через 20 минут после окончания дежурства ответственным заместителем начальника опорной станции Батайск на трассе по дороге в Азов не справился с управлением и врезался в дерево. Пока 3.5 месяца я был в коме, опорная станция успела выиграть 3 суда у правозащитников (кто бы мне дал служебную, итак, работал на птичьих правах, поэтому на своей машине), чтобы признать мою травму непроизводственной, тем самым, уложив меня на собесовскую пенсию. В 1-м году ДС опорной Батайск со своими замами ещё приезжал ко мне на День рождения, чтобы посмотреть мне в глаза, захватив с собой пару килограмм мяса, но я тогда ещё не осознал весь масштаб их кидалова и рассчитывал вернуться на работу, а это мясо так и стало единственной помощью мне со стороны железной дороги.

    С чего всё началось. Начальнику сортировочной станции (ДСу) Батайск Березюк потребовался молодой специалист по грузовой работе, и он обратился в мой институт (РИИЖТ). Наша Грузовая кафедра рекомендовала своего лучшего ученика. Сразу после получения красного диплома я стал работать на станции Батайск (июль 95-го). За 4 месяца я проработал на всех постах ПКО (Пункт коммерческого осмотра), на месте устранения коммерческих неисправностей вагонов (ПКМ), у грузового диспетчера грузового района, в ячейке розыска грузов, в товарной конторе, с начальником грузового района, на всех подъездных путях станции, бригадиром ПКО, и, наконец, начальником ПКО, где успел себя зарекомендовать с лучшей стороны. Я по жизни довольно крут, знал себе цену, и, когда в январе 97-го не согласился (довольно шумно), чтобы мою должность переименовывали из начальника опять в бригадиры, проработав 20 дней приёмщиком поездов (на руках был грудной ребёнок), уволился по собственному. В 97-м я работал замом ДСа Заречная, и, когда стало ясно, что из-за реорганизации мою станции передадут в подчинение Батайска, мой начальник ушёл в отпуск, и я стал ДСом Заречная, приняв на себе все тяготы переподчинения. Березюк заранее начал командовать на моей станции, поэтому у нас состоялся нелицеприятный разговор, и сразу после присоединения я опять был уволен со станции Батайск. Когда меня брали на работу в Отделение дороги, мой будущий начальник включил громкую, чтобы я послушал, какую рекомендацию даёт мне Березюк: сапожники отдыхали. Но в Батайске остался мой приятель, заместитель по технической работе Витя Ручкин (потом был ДС Ростов-Западный), которому было необходимо, чтобы кто-то ещё включился в их сетку дежурств по уже опорной станции Батайск, поэтому он предложил мне попробовать опять место ДСа Заречная (я был начальником техотдела Ростов-Главный), но я сказал, что это для меня уже слишком мелко, вот Азов бы... И осенью 98-го я третий раз устроился на опорную станцию Батайск ДС Азова. Но с добровольно-принудительными дежурствами на горке ответственным по опорной станции Батайск.

    “16.01.99 г. по дороге с дежурства в Батайске в Азов за рулём своей шестёрки, имея водительский стаж 4 месяца, ещё не подозревая о существовании зимней резины, ничего не нарушив (только идиот мог «гонять», имея такой мизерный водительский стаж), наш новый шофёр не справился с управлением и врезался в дерево. Он ничего не помнит (амнезия). Говорят, дорога была скользкой (пурга на мокром асфальте), а он отработал 17 часов (какой, на хер, пьяный?). В том месте, не сталкиваясь между собой, попали в аварии ещё 5 машин. Их водители вынули пристёгнутый труп из машины и вызвали по сотовому из Азова скорую и ГАИ. Тоже загадка, как им это удалось: когда потом машину продавали на запчасти, с неё даже не смогли снять чехлы (лепёшка). Скорая была на месте уже через 15 минут, а ГАИ сняло с тела права и рабочее удостоверение, приехала с ним на станцию, а там прямой телефон с домом. Родители были в Азове уже через час и увидели, как их сыночек лежит голый зимой в неотапливаемом помещении, но закопать его ещё не успели".

    Думаю, будь я не в коме, смог бы доказать свою принадлежность к железной дороге (правозащитники придумали, что той ночью я ехал с ночной проверкой станции Азов, а стоило бы уточнить, что, вообще, моя подпись делала в журнале соседней станции: никаким приказом моя работа не регламентировалась). Про мужское братство, когда один оказался в беде, я и не говорю, но я был в их команде. Так что в 1-м году День рождение совпал с похоронами: хорошо, что тогда я ещё не осознавал “торжественность” момента.